В пять утра Москва ещё крепко спала, а двое новосибирцев — Дмитрий Трубицын и Михаил Амелькин — в костюмах, галстуках, гладко выбритые, стояли перед громадным серым зданием Минздрава России. Геннадий Онищенко, тогда главный санитарный врач России, любил начинать рабочий день в четыре утра, и встречу молодым предпринимателям назначил сразу после селекторного совещания с Приморьем.
Трубицын и Амелькин — физики по образованию, и в министерство они привезли презентацию своих разработок: бактерицидных рециркуляторов, ламинарных потолков и канальных обеззараживателей. Говоря проще — систем фильтрации, которые задерживают пыль, грязь и убивают опасные вирусы и бактерии. В 2012 году выручка компании «Тион», созданной новосибирцами, подобралась к сотне миллионов рублей, благодаря продажам медицинским учреждениям. В 2014 году «Тион», по словам Трубицына, достиг оборота в 0,5 млрд рублей и начал осваивать новые рынки.
Как появились фильтры
Трубицын и Амелькин закончили физфак НГУ в начале нулевых. Могли поехать за границу и работать в больших современных лабораториях — не поехали. Могли остаться в Новосибирском университете и заниматься академической наукой — тоже не захотели. Амелькин совсем забросил штудии, нашёл партнёра и занялся строительством возле горнолыжного курорта. За два года на пустыре возле посёлка Шерегеш они отгрохали гостиницу и ночной клуб. Трубицын после университета поступил в аспирантуру в Институт катализа, занимался методами каталитического разрушения боевых отравляющих веществ — уничтожал химическое оружие в пробирке и старался сделать это с минимальным уроном для окружающей среды. Это было довольно скучно и далеко от действительности. «Перед глазами оказался пример Алексея Першина, мне стало понятно, как научные методы можно применить в реальной жизни», — так Трубицын решил стать предпринимателем и заставить науку служить обществу.
Алексей Першин из физика в бизнесмены переквалифицировался вынужденно, в 1988 году, когда его лабораторию закрыли. Сначала изготавливал ларьки и урны, а в конце девяностых взялся за разработку технологии воздухоочистки с помощью фотокатализа — реакции, которая уничтожает вредные вещества и микроорганизмы. Этим занималась его компания «Аэролайф» — с ней и начал сотрудничать Трубицын в 2006 году. «Договорились сначала, что мы будем продавать их устройства. Но пошла обратная связь, мы подумали, и решили делать свои наработки», — рассказывает Трубицын.
Фотография: Антон Карлинер/«Секрет Фирмы»
Он собрал команду единомышленников, за две недели открыли компанию, набросали первые чертежи будущего устройства и начали искать инвестиции. С «Аэролайфом» расстались полюбовно, у Першина к молодым конкурентам претензий нет, хотя он иронизирует: «Попробуйте разобрать наш прибор и «Тион», и найти десять отличий».
Весь 2007 год команда Трубицына занималась разработками. Под проект нашли инвестора — матёрого сибирского бизнесмена, владельца сети автозаправок, Геннадия Панкеева. Нетрудно догадаться, что он тоже когда-то заканчивал НГУ, поэтому выдал молодым физикам кредит на год — 1,4 млн рублей. «Конечно, мы не уложились ни в срок, ни в деньги, но у нас был правильный бизнес-ангел, он не особенно волновался». Позже компании поможет ещё один бизнесмен-выпускник новосибирского университета — Юрий Коропачинский, глава инвесткомпании SM.Holding, член совета по конкурентоспособности и предпринимательству при правительстве РФ.
Деньги — не единственное и не главное, что предприниматели смогли быстро найти в родном городе. Все нужные специалисты в Академгородке под Новосибирском были на расстоянии телефонного звонка. Вокруг жили инженеры, электронщики, химики, подрядчики, работали приборы и жужжали токарные станки, поэтому любую идею можно было проверить за считаные часы.
В каждую больницу
Физики рассуждали так: чистый воздух нужен всем, поэтому прибор универсален, его можно продавать в офисы, в детские сады, в рестораны, в кабинеты руководителей, в курилки, в различные ведомства — куда угодно. Они таскали с собой на презентации огромные 40-килограммовые короба — первое время дизайну приборов не уделяли большого внимания — и демонстрировали чудеса техники в туалетах: «Начинаешь жечь пачку газет в маленьком помещении, все кашляют, включаешь прибор — через две минуты чистый воздух», — вспоминает Амелькин.
К 2008 году он уже забросил свою гостиницу и присоединился к команде бывшего однокурсника Трубицына в качестве эксперта по маркетингу. «Ты сделал хорошую вещь, а кому она нужна — не понятно, многие на этом буксуют», — у Амелькина появилась задача чётко определить целевую аудиторию и понять, чего ей не хватает.
Фотография: Антон Карлинер/«Секрет Фирмы»
«Пришлось, как в “Матрице”, выбирать — красная таблетка или синяя», — вспоминает Трубицын. Спустя два года работы, компания решила отказаться от использования метода фотокатализа, на котором всё изначально строилось. Под фотокатализ привлекали инвесторов, о нём рассказывали клиентам, но так вышло, что в приборе модуль перестал казаться необходимым звеном. «Они стремились снизить себестоимость, примерно на 25%», — считает Першин. В его аппаратах катализ всё ещё применяется, поэтому, например, «Аэролайф» успешно работает на рынке HoReCa — в числе клиентов компании «Шоколадница», гостиница «Radisson Украина», ТЦ «Европейский». Фильтры «Аэролайф», в отличие от «Тиона», эффективно поглощают неприятные запахи.
Если развинтить корпус обеззараживателя-очистителя «Тион», можно увидеть металлические пластины, проволочки, цилиндры из волокнистого полимера. Сначала прибор проводит предварительную фильтрацию воздуха — задерживает мусор и крупную пыль. Более мелкие частицы добираются до проволочек под высоким напряжением, заряжаются, и оседают в глубине цилиндров. Микроорганизмы тоже задерживаются вместе с опасными частицами, но не остаются жить на фильтрах, их убивает озон. При этом озон, вредное для человека вещество, полностью разрушается внутри прибора и не попадает в помещение.
Источник: secretmag.ru
